Береги свою любовь - Страница 40

Анджела фыркнула.

— Да, ничего не выйдет. Но как же быть? Мы войдем, немного поговорим о том о сем, а потом скажем, что поженились?

— Угу. Мы скажем это до или после того, как они заметят, что ты беременна?

Анджела уставилась на свой живот.

— Думаю, они увидят это сразу.

Филипп нахмурился. Почему мысль съездить в гости к Джону казалась удачной, пока они не сели в машину и не взяли курс на север?

— Да, увидят, — сказал он. — А поскольку мой братец давно забыл, что такое противозачаточные таблетки, он сразу поймет, почему я приехал к нему в гости с беременной женщиной на буксире.

— Я не баржа, — обиделась Анджела.

— Это просто оборот речи.

— Это твой оборот речи. И идея визита без предварительного предупреждения тоже твоя. — У Анджелы дрожали руки, поэтому она решила сложить их на груди и притвориться сердитой. — Честно говоря, я думаю, что следовало поступить по-другому.

— Например?

— Ну не знаю. Написать ему письмо.

— Потрясающий план, — саркастически ответил Филипп. — «Дорогой Джон, как дела на винограднике и у Грейс? Да, кстати, я женился, и через четыре месяца жена родит мне сына».

Его сына. Опять…

— Не так, — дрогнувшим голосом сказала она. — «Дорогой Джон! Я совершил огромную ошибку и теперь расплачиваюсь за это…»

Филипп вытянул руку, словно пытался проверить, застегнут ли ее ремень безопасности, затем свернул на обочину и остановился.

— Я когда-нибудь говорил, что совершил ошибку?

— У тебя не было такого случая.

— Если бы я считал, что совершил ошибку, то так бы и сказал. Ясно?

Анджела отвернулась. Хотелось ответить насмешливой репликой, но если бы она что-нибудь сказала, то непременно заплакала бы.

— Анджела, ты меня поняла?

— Да, — ответила она и тут же ударилась в слезы.

Филипп выругался, обнял ее и прижал к себе.

— Не плачь, — хрипло сказал он, целуя ее в макушку. — О господи, милая, прости меня, ладно? — Он пригладил ей волосы. — Я говорил себе, что это будет легко, но все оказалось не так. И все же мы пройдем через это испытание. О'кей?

Анджела кивнула. У нее текло из носа, глаза саднило, она напоминала кита и собиралась встретиться с человеком, которого ее муж называл упрямым и временами несговорчивым старшим братом.

— Пройдем. — У нее срывался голос, но подбородок был задран вверх.

У Филиппа сжалось сердце. Он достал из кармана платок.

— Да, — решительно сказал он, вытирая ей глаза. — Все будет хорошо. — Он поднес платок к ее носу. — Сморкайся. — Она громко высморкалась, и Филипп улыбнулся. — Джон — славный парень. Конечно, он удивится, но это быстро пройдет. Ну что, теперь все в порядке?

— Да, — сказала Анджела. — В порядке.

— Вот и хорошо. — Он быстро поцеловал ее в губы и включил двигатель. — Заодно я понял, где мы находимся. Через десять минут приедем.

Анджела молчала до тех пор, пока Филипп не свернул на длинную подъездную аллею. И слава богу, потому что ответить ей он бы не смог. У него сводило живот.

Что на него нашло? Анджела права. Нужно было позвонить, написать или отправить послание с помощью дыма.

Еще вчера казалось, что нет лучшего способа сообщить брату о женитьбе, беременности жены и своем счастье, чем просто приехать к нему в гости.

Почему не сказать Джону, что он женился на Анджеле, потому что считал это правильным, а уже потом смертельно влюбился в собственную жену?

Черт побери!

Да, он полюбил жену.

Как это случилось? Когда? Почему? Дурацкие вопросы. Почему мужчина влюбляется именно в эту женщину, а не в другую? Потому что влюбляется, вот и все. Потому что она особенная. Красивая. Умная. Сильная. Нежная. Независимая. Господи, он действительно любит ее. Наверно, с той самой ночи, когда они легли в постель.

— Филипп…

Нужно сказать ей об этом. Но когда? Не сейчас, когда вдали уже виднеется каменный особняк. Когда мужчина должен сказать жене, что любит ее?

— Филипп?

Брак — это одно. А любовь — совсем другое. Поэтому он объяснится жене в любви лишь тогда, когда будет на тысячу процентов уверен, что она чувствует то же самое.

— Филипп!

Он повернулся к ней. К черту осторожность!

— Анджела, — решительно сказал он, — я должен тебе кое-что сказать…

— Посмотри, — прошептала она, кивнув в сторону дома.

У подножия лестницы стоял Джон. До него было рукой подать.

— Филипп! — воскликнул он и широко улыбнулся.

Когда Филипп вышел из машины, обошел капот, открыл дверь и протянул руку Анджеле, улыбка брата стала удивленной. И совсем исчезла, когда они подошли и Филипп осторожно сказал:

— Джон, это Анджела. Моя жена.

— Еще салата? — бодро спросила Грейс, держа в руках обливную миску и обводя взглядом стол.

Джон и Филипп покачали головами. А Анджела продолжала смотреть в тарелку с нетронутой едой.

— Ну что ж, — еще бодрее сказала Грейс, — раз так, перейдем к десерту. Французский яблочный пирог. Неплохо звучит, правда? Я сама его испекла. Несколько дней назад нашла рецепт в журнале. Можно убирать со стола?

Анджела поднялась на ноги.

— Я помогу.

— Ох нет, не надо, все в порядке. Наверно, вы устали. То есть… я имела в виду, что вы…

— Беременна, — без всякого выражения закончила Анджела.

— Беременны, — повторила Грейс. — Так же, как я.

Джон поднял взгляд. Совсем не так, как ты, говорило холодное выражение его лица.

— Ладно, — быстро согласилась Грейс. — Помогите. Точнее, помогите мне сварить кофе. Мужчинам — с кофеином, нам — без, потому что…