Береги свою любовь - Страница 18

Гнев не мешал ей видеть сильную загорелую шею, поросшие волосами мускулистые предплечья, и вспоминать то, что ей вспоминать не хотелось. Анджела повернулась к нему спиной, поставила кружку в раковину и пошла в гостиную. Там было еще жарче, чем на кухне, а старая разномастная мебель заставляла человека чувствовать, что он попал в ловушку.

— Послушай, — лаконично сказала она, — я ценю то, что ты пытаешься сделать, но в этом нет необходимости.

— Анджела, ты понятия не имеешь, что я пытаюсь сделать.

Она уловила разницу в выборе слов, но велела себе не обращать на это внимания. Он просто сбивает ее с толку.

— Филипп, честное слово, я не…

— Ты тут ни при чем, — отрубил он. — И я тоже. Речь идет о нашем ребенке.

Филипп положил руку на ее живот. Анджела затаила дыхание и замерла, на мгновение представив себе, что Филипп держит на руках беспомощного малыша.

— Черта с два я позволю так растить моего сына! — продолжил он.

— Как это «так»? — Анджела отстранилась и попыталась взять себя в руки. — По-твоему, я не гожусь на то, чтобы растить своего собственного ребенка?

— Нашего ребенка. Я не говорю, что ты не годишься в матери. Речь идет об уровне жизни, который ты сможешь ему обеспечить.

— У него будет все самое лучшее. Бедность не всегда сказывается на детях, — ответила она, пытаясь не морщиться. Боже, какое лицемерие! Да, бедность не мешает детям мечтать, но, когда денег хватает только на еду, это ужасно. Зачем она это говорит? В глубине души Анджела знала, что Филипп поступает правильно. Он хочет взять на себя полную ответственность за ребенка. Почему же она отказывается?

Почему? Потому что она сама заварила эту кашу. И не хочет, чтобы кто-то помогал ее расхлебывать. Она не нуждается в Филиппе Томлинсоне, не хочет его…

Лжешь! — издевательски сказал ей внутренний голос. Лжешь, лжешь, лжешь!

Анджела не сводила глаз с Филиппа. Ее тело горело пламенем. А Филипп следил за ней с таким видом, словно читал мысли. Она судорожно вздохнула и отвернулась. Нужно срочно избавиться от него, иначе она скажет и сделает то, о чем потом будет жалеть.

— Спасибо за предложение, — вежливо сказала она, — но о браке не может быть и речи. Нам больше не о чем разговаривать. Сделай одолжение, уйди, пожалуйста.

— Если я уйду, это доставит тебе удовольствие, правда? — Филипп схватил ее за плечо. — Может быть, ты даже сумеешь сделать вид, что никогда не спала со мной?

Анджела горько улыбнулась.

— Поздно.

— Да уж, — сквозь зубы процедил он. — Но не слишком поздно, чтобы получить кое-какие ответы.

— Ты уже получил ответ на все вопросы. Я не хочу выходить за тебя замуж. Вот и все.

— Черта с два! — Лицо Филиппа потемнело от гнева. — Почему ты не позвонила мне и не сказала, что беременна?

— Прекрасная мысль, — иронически ответила она. — Хорошая была бы беседа. Привет, это Анджела Чанг. Помнишь меня? Я та женщина, которую ты…

— Не болтай чепухи. Ты знала, что я помню тебя. После того уикенда я звонил тебе десять раз, но ты ни разу не ответила.

— Занята была. Для этого и существует автоответчик.

— О да, автоответчик. — Он снова насмешливо оскалился. — А сообщения ты прослушиваешь?

Анджела уставилась на него. Знал бы Филипп, сколько раз она слушала эти сообщения! Иногда она это делала только для того, чтобы послушать его голос…

Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чего он хочет и почему звонит. Она оказалась легкой добычей.

Жить с этим знанием было тяжело, но, если бы Филипп понял, что она его не забыла, ей было бы в сто раз тяжелее. Для такого человека, как он, пересечь всю страну и прилететь на уикенд не проблема. Он прилетит, она снова рухнет с ним в постель и потеряет остатки самоуважения.

На свете существовало только одно, еще большее унижение: позвонить и сказать ему, что она беременна.

— Ну? Я все еще жду ответа. Почему ты не отвечала на мои звонки?

— Неправда. Ты спросил, почему я не сообщила, что беременна. Пойдем от противного. Предположим, что я это сделала. Что бы ты мне сказал?

— То же самое, что говорю сейчас. Что я отвечаю за этого ребенка так же, как и ты.

— А ты ничего не путаешь? — Голос Анджелы дрогнул, но она запретила себе плакать. — Что ты сказал мне первым делом? «Анджела, с кем ты спала все это время?» А потом потребовал сделать анализ ДНК.

Глаза Филиппа сузились.

— Да, черт побери, так и было! Женщина говорит мужчине, с которым переспала всего один раз, что она беременна от него, а он не имеет права задавать вопросы?

Нет, подумала она. Если бы эта ночь значила для тебя столько же, сколько она значила для меня, ты бы их не задавал. От этой мысли у Анджелы подкосились ноги. Она вырвалась и села на стул с прямой спинкой, стоявший у окна.

— Ладно, — ровно сказала она. — Признаю, что ты имеешь право интересоваться моим ребенком.

— Браво! — насмешливо бросил Филипп.

— И что связь с отцом может пойти ему на пользу.

— Еще раз браво. Дальше.

Анджела сцепила руки и положила их на колени.

— Я согласна признать тебя отцом моего ребенка. Но твои деньги мне не нужны. А фиктивный брак, с помощью которого ты хочешь загладить свою вину, тем более.

— Ты всерьез думаешь, что речь идет о чувстве вины?

— Нет, — любезно ответила она. — Я думаю, что в тебе внезапно проснулся отцовский инстинкт. — Она вдруг вскочила и выпалила: — Конечно, чувство вины! А как, по-твоему, это называется?

— Чувство ответственности, — холодно ответил он. — За свои действия. Или эта концепция выше твоего понимания?